Саламандра - Страница 97

Через некоторое время мне тоже стали слышны голоса. К ним примешивался звон металла. Там или что-то куют, или дерутся. Больше на ум ничего не приходило.

— Вот, что я говорил! — гордо заявил мальчишка. — А ты мне ни в чем не веришь.

— Тише ты! — шепотом предупредила я, решив, что выдавать наше присутствие лучше после того, как мы разберемся в ситуации. Или не выдавать вообще. — И накинь капюшон, если не хочешь, чтобы твое даже ближайшее будущее приказало долго жить, только уже без моей помощи.

Мираб благоразумно послушался, став похожим на уродливый пенек. Ничего, для посторонних лучше увидеть это, чем ужасного эльфыря собственной персоной.

— Жди меня здесь, я скоро, — прошептала я, спрыгивая с лошади и проверяя арбалет. Меч и так висел у меня на поясе, поэтому проверять его смысла не было. — Присмотри за лошадьми.

— Я с тобой! — В голосе мальчишки послышалась паника. Он тоже спешился, но запутался в длинном плаще и растянулся на земле.

— Нет! Я посмотрю, что там к чему, и вернусь.

И пока Мираб боролся с непослушной деталью одежды, скрылась в ближайших кустах. Ничего страшного с ним не случится. Побудет один некоторое время, не развалится.

В сгущающихся сумерках было довольно сложно пробираться, но звуки становились все ближе и ближе. Теперь я уже отчетливо слышала звон металла, и наковальню с молотом он не напоминал даже отдаленно. Не совсем цензурные и даже совсем нецензурные выражения тоже вряд ли сопровождают какой-либо созидательный процесс. Значит, все-таки дерутся.

Я осторожно раздвинула ветки. На небольшой поляне, через которую змеилась еле заметная тропа (вот удача!), шла настоящая битва, но, похоже, она уже близилась к своей кульминационной развязке. Двое мужчин самого разбойничьего вида дрались на мечах с одиноким путником, наглухо закутанным в золотистый длинный плащ, еще около полудюжины, уже вышедших из строя (подозреваю, навечно), отдыхали вокруг с равнодушием трупиков. Раненая лошадь, скорее всего принадлежащая путнику, хрипло дышала на траве недалеко от меня и уже не пыталась подняться. Бедное животное, а ее-то за что? Вот гады!

— Ничего себе! Один семерых уложил! Вот это да! — раздался у меня над самым ухом возбужденный шепот, и я подпрыгнула от неожиданности, врезав тому, кто стоял у меня за спиной локтем в челюсть. Нечаянно.

— Уй! Ты чего дерешься?! — Мираб кубарем полетел на землю, потирая ушибленное место. — Так и зуб выбить можно, между прочим. Как я есть буду?

— Ничего, на кашках протянешь, их кусать не надо, да и мне спокойней будет, — раздраженно зашипела я на него. — Тебе где сказано оставаться?

— А мне страшно одному, — заныл мальчишка, и у меня возникло жуткое желание стукнуть его еще раз. — Я лошадей привязал, они не убегут. Ой, смотри скорей!

Мираб ткнул пальцем в сторону поляны. Путник уже почти расправился с последним нападающим, но один из казавшихся мертвыми разбойников проявил завидную живучесть и, приподнявшись на дрожащих ногах, целился из арбалета путнику в грудь.

— Что ты застыла? — дернул меня за рукав Мираб. — Стреляй скорее, а то его убьют. Такой воин пропадает!

«Такой воин» нанес последний удар своему противнику, с гортанным хрипом рухнувшему к его ногам, но до стрелка добраться уже не успевал. Расстояние, разделяющее их, было достаточно большим, чтобы успеть выбить арбалет раньше, чем он выстрелит, но и слишком маленьким, чтобы разбойник промахнулся.

— Стреляй же! — пихнул меня снова Мираб, нетерпеливо подпрыгивая на месте.

Я вскинула арбалет и спустила тетиву. Воскресший разбойник рухнул на колени, выронив свое так и не использованное оружие, захрипел и плашмя упал на траву. Из горла торчала оперенная стрела. Это что же, я снова кого-то убила? Какой кошмар!

— А теперь бежим! — проворно вскочил ушлый мальчишка и, подобрав полы плаща, первым бросился наутек.

Путник недоуменно уставился на распростертое и теперь уже окончательно мертвое тело и резко обернулся. Я еще пребывала в некотором ступоре от осознания очередного убийства, но тоже решила не искушать судьбу. Один раз я уже чуть не поплатилась за спасение невинно пострадавших, до сих пор пугаюсь, больше не хочется.

Мы с Мирабом вскочили на лошадей (эльфыреныш на удивление быстро справился с этой сложной задачей) и галопом, насколько позволяли кусты и деревья, понеслись в противоположную от злополучного места сторону.

— Что ты там так долго копалась? Раздумывала, не взять ли этого несчастного в нашу компанию или тоже добить? — проворчал Мираб, когда мы отъехали достаточно далеко и пустили лошадей шагом. Риск, что нас догонит единственный оставшийся в живых путник, свелся к нулю, его лошадь погибла, а пешком вряд ли нормальный человек (надеюсь, что человек) может перемещаться с такой скоростью, тем более в быстро сгущающейся темноте.

— Если ты думаешь, что убивать — мое любимое занятие, то глубоко ошибаешься, — огрызнулась я, чутко прислушиваясь к лесным звукам. — К тому же еще неизвестно, кого мы спасли. Может быть, он сам опасный преступник?

— Если бы он был преступником, то на него не напали бы разбойники, — вполне логично заключил мальчишка. — Мне показалось, что он был достаточно богато одет, за что и поплатился. А эти рожи бандитские ты видела? Вот по кому точно острог пожизненный плачет. Так что ты в очередной раз совершила благородное дело, твоя совесть может спать спокойно.

Я спорить не стала, не было настроения. За последние сутки почему-то мне то и дело приходится или выпутываться из собственных передряг, или кого-то вызволять из чужих, надоело уже. Не сбежавшая жена Великого Полоза, а служба спасения какая-то. Меня бы саму кто спас.