Саламандра - Страница 103

103

Но не только моя тупая уверенность и безрассудная упертость вели меня в нужном направлении. Я стала видеть странные сны, не каждую ночь, но все же… В этих снах я будто сама была тем самым кольцом, из-за которого чуть не поплатилась жизнью. Даже не столько самим кольцом, сколько тем необычным камнем, язычком пламени, навсегда прикованным к металлическому кругу. Он вел меня за собой, словно по ниточке, подсказывая нужное направление и чуть ли не умоляя поторопиться. Мне и раньше довольно часто снилась всякая ерунда, а в большинстве случаев я вообще не запоминала снов, но тут все было совсем по-другому. Я старалась как могла следовать указаниям, продиктованным во время ночного отдыха, но на деле не всегда все получалось гладко.

С Мирабом проблем пока никаких не возникало, мы четко придерживались придуманной на скорую руку истории про эльфа-полукровку. Мелкий наследник поначалу скрежетал клыками и жутко злился, чуть ли не до слез, за такое оскорбление его чистокровной родословной, но благоразумно молчал при посторонних. Меня же его заносчивость только забавляла. Пусть злится, жалко, что ли, главное, чтобы на людях выступать не стал. Моя же персона вообще не вызывала повышенного интереса у населения, кроме чисто мужского, но с этим бороться было проще простого — один вид эльфийского меча в моей руке и несколько продемонстрированных приемов с его применением сразу отбивали всякую охоту ко мне приставать.

К концу первой седмицы нашего совместного путешествия мы остановились в скромной гостинице небольшого городка, название которого я запомнить даже не удосужилась. До Пармены оставалось всего пару дней пути, я ощущала странный подъем и твердую уверенность, что двигаюсь в нужном направлении.

Выделенный нам номер был крохотным, но зато с двумя кроватями и ванной комнатой, которую тут же оккупировал Мираб, соскучившийся по благам цивилизации. Деревенские ушаты и природные источники, попадающиеся на пути, должного восторга у него не вызывали, поэтому он считал себя жутко грязным. В баню же идти отказался наотрез, заявив, что он лучше признается в своей истинной сущности, чем превратится в паровую котлету. Я настаивать ни на чем не стала: хозяин — барин. И вот теперь он отрывался за все время лишений, зависая (правильнее было бы сказать — замокая) в горячей ванне уже второй час.

— Эй, ты там не утоп случаем? — заботливо постучалась я к нему в дверь. — Ужин остынет, между прочим. Я второй раз греть не пойду.

— Я уже скоро, — донесся до меня полный блаженства и неги голос.

Ребенок, он и есть ребенок, что с него взять? На его долю и так много гадостей выпало, пусть хоть немного расслабится, не все же бояться и от каждого косого взгляда шарахаться.

За время нашего совместного путешествия Мираб успел мне поведать, что остров Пара-Эльталь, на котором, собственно, и живут сейчас лиебе, некогда был огромным материком, сильным и процветающим, хранилищем источников всех четырех стихий. Но всегда найдутся завистники, которым чужое благополучие поперек горла встает, и разразившаяся война древних рас с использованием сильнейшей на тот момент магии привела к глобальным изменениям и ужасным катаклизмам. В мире стали исчезать одни народы и появляться другие, самым невероятным образом смешивались несовместимые расы, земля уходила под воду, а дно самым невероятным образом поднималось из глубин на поверхность. Магия на все наложила свой неизгладимый отпечаток, и не всегда положительный, создавая ужасных монстров или возрождая из небытия самых прекрасных существ. Первичные источники каждой стихии постепенно начали отделяться друг от друга и разошлись по разным сторонам света. Вода ушла на север, огонь — на юг, земля — на восток, воздух — на запад. Возле каждого источника осталась небольшая горстка первичных, самых древнейших рас. И лиебе одна из них.

Собственно, эльфы от лиебе и образовались, разделившись впоследствии на темных и светлых не только по цвету волос, но и по магической силе. Светлые эльфы изначально унаследовали склонность к магии природы и созиданию, а также внешность, отличающуюся исключительно правильными чертами и неземной красотой.

Темным повезло меньше, их способности оказались сильно ограниченны и направлены в большей степени на разрушение и подавление. Зато неограниченным было стремление к власти вкупе с высокомерием. Они возомнили себя верхом мироздания, создали богиню Ллот, имеющую вид ужасного паука, и долгое время приносили ей кровавые жертвы. Со временем уровень их магических способностей достиг невероятных высот, и постепенно потребность в поддержке кровожадной богини отпала. Темные сами могли уже слишком многое. Они прибрали к рукам ближайшие земли, почти все побережье, постоянно враждовали со светлыми эльфами, причем больше от зависти. А истинных лиебе, которые не способны управлять магическими потоками в принципе, но зато прекрасно их чувствуют и умеют им противостоять, загнали на оставшийся крохотный кусочек Пара-Эльталя и полностью лишили связи с внешним миром, чтобы одна из древнейших рас не смогла возродиться полностью. Так что все распускаемые слухи о кровожадности и жестокости эльфырей — дело рук исключительно Темных. Они вообще задались целью предать забвению любую информацию о лиебе. В чем причина такого серьезного психологического и морального давления своих изначальных прародителей — никому не известно. Кроме самих Темных, конечно, да и то только тех, кто максимально приближен к власти. В общем, Мирабу ничего такого не говорили.

103